Строгий историк или творческая натура? Учитель-педант или воспитатель-друг? Художник-маринист или одаренная актриса? Это история-подтверждение, что талантливый человек талантлив во всём, или о смелости, которая помогает открывать новые грани себя? Разбираемся вместе с моей собеседницей Ольгой ЛЯЗИНОЙ.
– Ольга Борисовна, и всё же: какая личность доминирует, возможно, сильнее ввиду опыта и стажа?
– Даже не знаю: музыкой, например, я занимаюсь с детства, в системе образования работаю с 2001 года, сразу как поступила на исторический факультет БГУ. Тогда закон позволял учиться и работать даже первокурсникам. Почему педагогика? На этот вопрос ответить мне достаточно сложно. Возможно, преемственность поколений сыграла определенную роль. Бабушка Дарья Павловна Габринович (жила и работала в Докшицком районе) в свое время была заслуженным учителем БССР. Мама Лилия Иосифовна Степная уже много лет работает в третьей гимназии учителем музыки. А вот дальше – почему выбрала историю – подключается влияние отца. Папа хотел сына – родилась я. Но всё равно он пытался вложить в мое воспитание какие-то моменты, которые ему хотелось бы реализовать в сыне. Начиная с класса шестого, наверное, каждый вечер мы часами гуляли с ним перед сном, и папа мне рассказывал буквально обо всём: о событиях в мире, давал объяснения разных формулировок, мы обсуждали экономическую, геополитическую обстановку, авторитетные мнения… А еще у каждого в жизни есть человек, который вдохновляет своим примером. И у меня был такой – Наталья Александровна Ленкевич, опытнейший преподаватель истории гимназии №3. Во многом то, как она вела уроки, рассказывала интересные факты прошлого, явилось для меня поводом и желанием походить на нее. Я как-то вовлеклась в этот процесс, и казалось, что выбор профессии дался мне легко.
– Итак, вы учились заочно и параллельно делали первые шаги в профессии? В какой школе начинали строить карьеру?
– Одновременно в двух – Мыслевичской и Мясотской. Отработала там четыре года, когда эти школы расформировали и закрыли, в отделе образования предложили Городиловскую. Не знаю, была тогда тонкая подсказка судьбы или случайно так сложились обстоятельства, но спустя какое-то время решила уйти из школы и… образования вовсе. Представляете, одно время я даже продавала платья в столичном торговом центре. Да, был и такой опыт. Год я стойко продержалась в новой профессии, но потом всё же убедилась, что финансовые вопросы, отчетность, документы – это всё мимо меня. Например, вчера я сочинила три песни буквально за полтора часа. Вот это мое, то, от чего я действительно получаю удовольствие и что идет как по маслу. А заниматься бумажной работой, любой – увы.
– На своем опыте сравнили две совершенно разные профессии и вернулись к той, где чувствуете себя комфортнее – в школу?
– Да, меня снова потянуло в сферу образования, но чуть увело в другую сторону. Сейчас я воспитатель группы продленного дня в Полочанской школе. И чувствую себя на своем месте: дети меня любят, хотя я достаточно строгий педагог. Считаю, дисциплина обязательно должна быть, она поддерживает справедливость, и никаких избирательных принципов здесь быть не может.
– Сложно представить, что в вашем уютном кабинете дети ходят по струнке. Это, наверное, больше про внутреннюю дисциплину, во взаимоотношениях в коллективе и с самим собой?
– Так и есть. А за уют спасибо! В 2011-м в этом кабинете был сделан капитальный ремонт, кстати, это первый кабинет в школе, где были заменены на стеклопакеты старые окна. С тех пор я каждый год здесь что-то ремонтирую и подлаживаю. Не без помощи родителей. В соцсетях даже есть аккаунт, посвященный нашей продленке. Там не только внеурочная деятельность, выступления и творчество детей, но и ход ремонта в том числе. Чтобы родители видели: своеобразный отчет об их участии в создании комфортной среды для детей.
– Не пожалели, что оставили историю и занялись воспитанием?
– Знаете, я верю в трансформацию энергии, подошла к пониманию того, что не нужно бояться отдавать. Дети потом возвращают, когда обнимают, искренне улыбаются, доверяют. Что касается преподавательской деятельности, не хочу обидеть современную систему образования, но, если бы у меня был шанс поговорить с министром образования, я бы обязательно поделилась своим мнением. В частности, о том, чтобы вернуть советскую систему. Ничего лучше, понятнее и доступнее для меня нет. Это элементарные вещи, когда нужно задействовать три вида памяти: механическую, зрительную и слуховую. Больше ничего не нужно. Если понимать категорию детей, кто из них кинестетик, аудиал и визуал, можно разделить аудиторию на группы. Дети по-разному воспринимают информацию и в разном ритме пытаются ее переварить. Есть тот, кому не нужно смотреть на доску – он слышит. А другому нужно именно видеть. А еще кому-то – обязательно потрогать. Сначала и здесь я немного совмещала, было по пару часов истории и обществоведения. Остальное время проводила в группе продленного дня.
– Но со временем осталась только продленка?
– Может, мое мнение непопулярно, но считаю, что устные предметы нельзя изучать письменно. История – устный предмет. Нужно о ней говорить, говорить и еще раз говорить. Не писать. А дети сегодня говорить не умеют. Потому что мы везде пишем: выберите правильный ответ, соотнесите определения, даты… Не развиваются аналитическое мышление и элементарная логика. И в какой-то момент я перестала видеть смысл в том, что я говорю. Нет, не разочаровалась, а просто посмотрела на всё по-другому. Еще, наверное, влияние оказало то, что я окончила исторический факультет БГУ, а не педагогический университет. Здесь несколько разные подходы к науке. Если в педуниверситете обучают методологии процесса ведения урока, то в БГУ больше научный подход, взгляд на историю немного с другой стороны. Более широкий, направленный на достаточно подготовленную, сильную аудиторию, способную дать грамотный ответ.
– А получить его от детей не можете. Какое видите решение этой проблемы, кроме каких-то глобальных изменений в системе образования?
– Нужно как можно больше разговаривать с детьми, дома, в школе, на улице. А то мы скоро под влиянием гаджетов ничего от них кроме «лол», «рил» и «ок» не услышим. А у меня в ближайших планах приобретение фильмоскопа с диафильмами. Спросите, для чего в современной школе? Дети будут иметь возможность остановиться в раскадровке на каком-то элементе, внизу текст – это будет эмоциональное, зрительное, речевое включение и художественная память. Даже если кто-то не будет задействован в озвучке героев, он всё равно будет читать слова и проговаривать их про себя. Таким образом будет наматываться этот каркас. И начинать это нужно с начальной школы, чтобы потом не получилось, как часто бывает, что в пятом или шестом классе дети не умеют говорить, и банальный пересказ параграфа для них что-то сверхъестественное.
– Учитель, прагматик, аналитик на одной чаше и творческая натура на другой: это ведь о вас, верно?
– Что касается живописи, я только начала ее изучать, художник-самоучка, который отображает вдохновение, особенно нравится писать море и небо. Что-то оставляю в своей коллекции, но в основном дарю. Даже в кабинете как-то организовала выставку, рисунки и картины после подарила детям. А так пишу стихи, играю на фортепиано, занимаюсь декорированием… Возможно, творческое начало набирается сил и со временем будет преобладать. Наверное, у меня мама такая. С детства приучала и меня совмещать. Вспоминаю сейчас: учиться в школе и получать музыкальное образование было сложно. Плюс у меня было специальное изучение французского языка: по восемь уроков в неделю, включая субботу. А подростковый возраст – хотелось и какого-то личного времени… Тогда я не понимала и даже злилась, мол, зачем мне это всё нужно. А сейчас могу сесть и играть часами, отстраняясь от быта и каких-то проблем, вдохновляясь музыкой. Вот буквально на днях вспомнила (или настроение подсказало?) вальс «Дунайские волны», играла его последний раз в 2014 году. Сначала было сложновато, потом сработала механическая память пальцев, и всё – волны меня унесли.
– А что за видеоролик, который стал победителем конкурса и о котором говорят все, кому довелось его увидеть?
– Это было накануне Дня Победы, когда пришло положение о конкурсе среди профсоюзных организаций, в котором предложили поучаствовать. Нужно было снять видеоролик со стихотворением о войне. Знали бы вы, сколько стихов я прочла, представляя, как можно их экранизировать. И вот попалось мне стихотворение «Чулочки». Прослушала голосовые выступления и девушки, и мужчины. Что-то начало вырисовываться. Но как всё организовать? Есть у меня подруга, видеограф Алеся Терешко. Перед нами стояла задача: оживить слова, стать тем, кого расстреливают. Апрель, холодная земля… Мы взяли у учителя географии саперные лопаты и отправились искать место, где нужно идти в гору и можно прокопать землю, по которой я после шла босыми ногами. Наша культура помогла с одеждой – полотняной рубахой. Но самый главный вопрос: как олицетворить девочку? Мы увидели ее в образе белой розы с надломленным бутоном, упавшей на сырую землю.
– Ольга Борисовна, возвращаясь к первому вопросу нашего интервью: всё же какая вы ближе самой себе по ощущениям?
– Мне нравится всё, чем я занимаюсь, все грани моей деятельности, все отражения меня. Что-то пробовала – не получилось, что-то действительно доставляет огромное удовольствие, что-то вернулось ко мне спустя годы. Главное, не бояться менять и меняться. И жалеть лучше о том, что не получилось, чем о том, что могло бы быть, приложи хоть сколько усилий.
Марина ПУЦЕЙКО
Фото: архив Ольги ЛЯЗИНОЙ